Елизавета Нарышкина
Царское Cело, Александровский дворец
Вот я снова в Царском. 17 градусов и ветер северный. Настоящее бедствие! Император принял генерала, приехавшего из армии. Разговор: «Какое впечатление на вас произвел Петроград?» — «Много толков, но, к несчастью, среди разговоров много верного. Следовало бы жить в мире с Думой и оставить Протопопова». Император горячо воскликнул: «Никакой возможности жить в мире с Думой, я сам виноват, я их слишком распустил. Мои министры мне не помогали. Протопопов один мне поможет сжать их в кулак (показал сжатый кулак)
Жорж Морис Палеолог
Петроград, Набережная Кутузова, 10
После бесконечной серии завтраков, обедов, приемов в посольстве, в министерстве финансов, в русско-французской Торговой Палате, в квартире председателя совета министров, в городской думе, у великой княгини Марии Павловны, в яхт-клубе и проч. иностранные делегаты отправляются наконец обратно на Запад... через арктический Ледовитый океан.
Результат этой конференции, вокруг которой было одновременно столько таинственности и столько шума, скудный. Обменялись мнениями о блокаде Греции, о недостаточности японской помощи, о вероятной ценности американского вмешательства, о критическом положении Румынии, о необходимости более тесного и более действительного соглашения между союзниками; измерили огромные потребности русской армии в области материальной и сговорились по возможности удовлетворить их. Вот и все.
Константин Сомов
Петроград
Вечером поехал к Сологубу. Там масса народу. Был Клюев, мужицкий поэт, в поддёвке и косоворотке, со своим другом Ясениным. Друг очень молод, солдат с личиком амура или зефира. Оба они читали добротные, но очень чуждые стихи.
